Вынырнула из скандинавских детективов, в которых пряталась весь последний год, и решила почитать что-нибудь н а ш е. Выбор пал на давно примеченный роман Дмитрия Данилова «Саша, привет!». Не могу сказать, что я на «ты» с современной отечественной прозой. Люблю Иванова, Веркина, Старобинец. Никак не доберусь до Водолазкина. Когда-то с упоением прочитала сборник рассказов Рубанова. Долго буксовала в текстах Наринэ Абгарян и Евгении Некрасовой, а от «литературных особенностей» Гузели Яхиной и вовсе пришла в ужас. В книгу «Саша, привет!», в её нарочито бедный язык я просто провалилась. Сюжет романа Данилова, как и сюжет его пьес, незатейлив и абсурден. Главный герой – филолог, старший преподаватель Московского государственного университета современного искусства и культуры Сергей Фролов (Серёжа) – ожидает смертной казни за то, что вступил в близость с двадцатилетней студенткой: в Российской Республике будущего та считается несовершеннолетней. Смертная казнь в стране, кстати, возвращена после введения режима Общей Гуманизации, причём казнят только за коррупцию и такие вот «преступления против нравственности». Смертники живут в Комбинате, напоминающем трёхзвёздочный отель. Раз в день они должны проходить через коридор, в котором висит сияющий белизной пулемёт (сотрудники Комбината нежно зовут его Сашей). Однажды – может, завтра, а может, через 30 лет, этого никто не знает – Саша расстреляет каждого заключённого в спину. Это будет быстро и совсем не больно – гуманизация же.
Не хочу писать классическую рецензию и проводить какие-то политические и юридические параллели, которые одновременно и очевидны, и сомнительны. Скажу о том, чтó мне особенно близко как филологу . Где-то на периферии романа постоянно возникает тема советской литературы 20-30-х годов. Этот период в университете современного искусства и культуры преподаёт не только Серёжа, но и его жена Света. Когда я в студенчестве увлеклась русским литературным авангардом, мне казалось, что 20-е годы прошлого века знаменовались какой-то головокружительной свободой. Хотя, как верно говорит Света, «уже расстреляли Гумилёва, уже были Соловки…» На это обманчивое ощущение, наверное, купились и мои любимые обэриуты, не заметив, что вдали уже маячит тот самый белый пулемёт, что уже формируется «давильная машина, которая вовсю заработала в тридцатые».
Читаешь роман и думаешь: господи, зачем нас учат истории вообще и истории русской литературы в частности, если мы так ничему и не учимся? Если в гуманной России будущего студенты филфака (!) искренне недоумевают, почему единый писательский союз, где есть определённые стандарты деятельности и контроль за их выполнением, – это плохо? Коль скоро такое надо объяснять, лучше не объяснять.
А потом доходишь до финала и понимаешь: да, всё очень и очень хреново, но главное, что у меня пока есть с кем обняться и «дико ржать», уходя в закат. Даже если в спину в любой момент может полететь пулемётная очередь.
Отдельно хочется отметить чудесную особенность Серёжи и Светы материться «из интеллигентности», за которую роман получил маркировку 18+. «Филолог должен знать все пласты языка, и я их все знаю» – сама всегда так говорю. Показательно, что и героям, и мне при этом делают замечания люди, для которых графоманские пассажи вроде «Гладь пруда отражала красноватые всполохи вечернего неба» и тыканье палочкой в умирающего жучка – норма, а мат, представьте себе, – табу.
В общем, если кому-то из вас интересны мои рекомендации, – всячески рекомендую к прочтению.